Гендерный разрыв в оплате труда

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Гендерный разрыв в оплате труда — средняя разница в оплате труда между мужчинами и женщинами. В среднем женщины получают меньшую зарплату, чем мужчины, хотя величина разрыва варьируется в разных странах. Причины разницы в оплате труда заключаются в сложном переплетении социальных и экономических факторов[1]. Прежде всего на разрыв влияют последствия материнства, сегрегация в сфере труда и гендерная дискриминация женщин. Гендерный разрыв ведёт к занижению экономического развития[2][3] и феминизации бедности[англ.]. По данным отчета Организации экономического сотрудничества и развития за 2021 год «липкие полы» (ситуация, когда женщины дольше, чем мужчины, задерживаются на начальных позициях в карьерной иерархии), которые связаны с социальными нормами, гендерными стереотипами и дискриминацией, могут определять 40% гендерного разрыва в оплате труда[4].

Нескорректированный (unadjusted) гендерный разрыв в оплате труда рассчитывается как средняя разница между доходами мужчин и женщин. Согласно данным Международной организации труда по 73 странам мира, на 2019 год средняя разница в доходах мужчин и женщин составляла от 16 до 22%[5] (практически не изменившись к 2023 году[6]), согласно оценкам ООН в 2023 году — 20 %[7]. Нескорректированный разрыв складывается из множества объективных факторов, таких как тип занятости, образование, должность и др. Учёт влияющих на зарплату факторов позволяет выявить «необъяснённый» гендерный разрыв, который может складываться и из-за социально-экономических факторов, таких как[8] штраф за материнство[англ.][9], сегрегация на рынке труда[10], и из-за неэкономических факторов, таких как дискриминация на рабочем месте[11] или психологические и поведенческие различия[12].

По данным консалтинговой фирмы Korn Ferry, в среднем по всему миру (при анализе 33 стран) разница в оплате труда между мужчинами и женщинами составила в 2016 году 17,6 % в пользу мужчин. Если же сравнивать мужчин и женщин, работающих на одном должностном уровне, то гендерный разрыв равен 6,5 % в пользу мужчин; если брать одинаковой должностной уровень в одной компании, то 2.2 % в пользу мужчин, а с учётом одинаковых обязанностей 1,6 % в пользу мужчин[13].

Согласно проведённому НИУ ВШЭ мета-анализу, необъяснённый гендерный разрыв в заработной плате в России за период 1996-2021 варьируется в диапазоне от 5,3 до 69,9% и в среднем составляет 37,3%. Такие показатели объясняются прежде всего распределением мужчин и женщин в разных профессиональных отраслях и большей семейной нагрузкой на женщин: рождение ребёнка ведёт к снижению заработной платы женщины («штраф» за материнство), в то время как для мужчины ребёнок либо не оказывает влияния на доход, либо оказывает положительное влияние («премия» за отцовство)[14].

Штраф за материнство

[править | править код]

Разрыв в оплате труда во многом связан с рождением ребёнка и так называемым штрафом за материнство. Многие матери вынуждены отказываться от карьерного развития и расходовать большую часть своего времени на заботу о ребёнке, брать долгосрочный карьерный перерыв, после которого им бывает сложно снова включиться в рабочий процесс. Определённую роль играют и социокультурные стереотипы о матери как о менее продуктивном работнике[9]. Исследование карьер медработников в Шотландии демонстрирует негативное влияние появления ребёнка на карьерный рост у женщин. Степень этого влияния уменьшается по мере взросления ребёнка, однако долгосрочные последствия карьерного перерыва («навёрстывание» после паузы в карьере) не компенсируются в дальнейшем, в том числе из-за того, что матери часто работают неполный рабочий день.[15] Невыгодное положение женщин может быть причиной относительно высокой доли мужчин на руководящих должностях в этой отрасли (27,5% всех руководящих должностей занято мужчинами, которые составляют лишь 10,1% всех работников в этой области)[16].

Сегрегация на рынке труда

[править | править код]

Важным фактором, влияющим на разницу в доходах, является профессиональная сегрегация, когда женский труд представлен в наименее оплачиваемых отраслях, а мужской — в наиболее прибыльных. Труд розовых воротничков[англ.], как называют людей на традиционно «женских» работах, как правило, оплачивается меньше труда работников традиционно «мужских» отраслей.

Так, в США женский труд непропорционально представлен в сфере образования и здравоохранения, среди офисного персонала. В то же время мужчины составляют большинство в сфере строительства, бытовых услуг, промышленности и транспорта. Несмотря на то, что разрыв в оплате труда существует во всех отраслях, традиционно «мужские» работы обычно оплачиваются выше, чем работа в преимущественно женских отраслях, даже со схожими требованиями к кандидатам. Даже несмотря на то, что в последнее время количество женщин на «мужских» работах, как, например, программирование, растёт и эти женщины зарабатывают больше «розовых воротничков», они всё равно получают меньшую зарплату, чем их коллеги мужчины[10].

Помимо отраслевой существует и вертикальная сегрегация или «стеклянный потолок», когда женщинам сложнее продвигаться по карьерной лестнице и занимать руководящие должности[17][18].

Другие факторы

[править | править код]

В последнее время возрос интерес исследователей к влиянию психологических и поведенческих гендерных различий на разрыв в заработной плате. Согласно ряду исследований, мужчины готовы смириться с более трудными условиями труда в обмен на более высокую оплату по сравнению с женщинами, склонны больше конкурировать и рисковать. Эти различия могут объяснить часть необъяснимой строго экономическими методами разницы в оплате труда[19].

Исследования и научные эксперименты показывают, что женщины, начинающие переговоры о зарплате, рискуют создать о себе негативное представление у работодателя, в то время как для мужчин такой риск гораздо менее значителен. В среднем работодатели менее готовы принимать на работу женщин, если на собеседовании они начинают переговоры о зарплате. Осознание женщинами этого риска в свою очередь ведёт к меньшей готовности обсуждать зарплату и добиваться повышения, к большему стрессу при необходимости вести переговоры[20][21].

Примечания

[править | править код]
  1. Blau, Kahn, 2017.
  2. Klasen, 2018.
  3. Hakura et al., 2016.
  4. Sticky floors or glass ceilings? The role of human capital, working time flexibility and discrimination in the gender wage gap (амер. англ.). ОЭСР (7 мая 2021). Дата обращения: 22 августа 2024.
  5. Global Wage Report 2018/19: What lies behind gender pay gaps (англ.). — 2018-11-26. — P. 15. Архивировано 19 августа 2023 года.
  6. Global Wage Report 2022/23: The impact of inflation and COVID-19 on wages and purchasing power (англ.). — 2023. — P. 15. Архивировано 9 декабря 2023 года.
  7. Равная оплата за труд равной ценности. ООН (18 сентября 2023). Дата обращения: 20 февраля 2024. Архивировано 23 сентября 2023 года.
  8. Blau, Kahn, 2017, pp. 853–854.
  9. 1 2 Correll, Benard, Paik, 2007.
  10. 1 2 The Simple Truth About the Gender Pay Gap: AAUW Report (амер. англ.). AAUW : Empowering Women Since 1881 14–15. Дата обращения: 19 августа 2023. Архивировано 19 августа 2023 года.
  11. Blau, Kahn, 2000, p. 81–84.
  12. Blau, Kahn, 2017, p. 836.
  13. Hay, 2016, p. 11.
  14. Рощин С. Ю., Емелина Н. К., 2022.
  15. McIntosh et al., 2012, p. 360.
  16. McIntosh et al., 2012, p. 347.
  17. McCaughey, Mary Separate and unequal: gender segregation at work (брит. англ.) (15 марта 2023). Дата обращения: 19 августа 2023. Архивировано 19 августа 2023 года.
  18. "100 Women: 'Why I invented the glass ceiling phrase'". BBC News (англ.). 2017-12-13. Архивировано 14 декабря 2017. Дата обращения: 19 августа 2023.
  19. Blau, Kahn, 2017, pp. 836–837.
  20. Hannah Riley Bowles. Why Women Don’t Negotiate Their Job Offers // Harvard Business Review. — 2014-06-19. — ISSN 0017-8012. Архивировано 19 августа 2023 года.
  21. Hannah Riley Bowles, Linda Babcock, Lei Lai. Social incentives for gender differences in the propensity to initiate negotiations: Sometimes it does hurt to ask // Organizational Behavior and Human Decision Processes. — 2007-05-01. — Т. 103, вып. 1. — С. 84–103. — ISSN 0749-5978. — doi:10.1016/j.obhdp.2006.09.001. Архивировано 4 июня 2019 года.

Литература

[править | править код]