Богемия или Чехия (чеш. Cechy, České Kralestvi, нем. Böhmen, лат. Bohemia) — коронная земля Цислейтанской части Австро-Венгрии, некогда самостоятельное и независимое королевство.
I. От начала поселения евреев в Б. до Пшемысловичей (1197 г.). — Находясь в центре Европы, Богемия уже в раннем средневековье служила важным центром международной торговли, и первые сведения ο евреях Б. относятся именно к торговле, в которой они рано стали принимать участие. Историк Праги, Томек, говорит, что евреи, должно быть, появились в Б. уже в эпоху маркоманнов в качестве купцов (negotiatores). В Раффельштеттенском таможенном и навигационном уставе (903—06) говорится ο пошлинах богемских евреев, торгующих рабами и товарами. Об оживленной торговле в Праге и участии в ней евреев сообщает также еврейский путешественник Ибрагим ибн-Якуб (965 г.). Торговля рабами находилась преимущественно в руках евреев; легенды и летописи рассказывают об усилиях св. Адальберта выкупить у евреев христианских рабов. Впервые евреи поселились тогда в самой старой части города Вышеграда, что подтверждается сохранившимся старинным документом ο разводе: «город, называемый Мезиград (מזיגדדא), на реке Влтава (וולטװא) и реке Ботиц (נוטץ)». Впоследствии они жили в другом предместье, вероятно, теперешней Altstadt. Грамота 1066 г., которая, однако, была составлена гораздо позже, говорит ο еврейских купцах в городе Лейтмеритце, и еврейские источники сообщают вообще ο гонениях во время крестового похода, но большинство данных 11 и 12 вв. касается пражских евреев. Фантастические рассказы летописца Космаса ο крупных богатствах евреев не заслуживают веры, но следует признать, что евреям жилось хорошо. Впрочем, в 1093 г. они подверглись насильственному крещению или смерти со стороны крестоносцев ввиду отсутствия герцога Вратислава и слабости пражского епископа Космаса (в еврейских летописях говорится ο преследованиях во всей Богемии). Впрочем, вскоре крещеные вернулись в еврейство, однако христиане стали относиться к ним недружелюбно, и потому многие из них намеревались переселиться в Польшу и Венгрию. Тогда герцог Вратислав велел объявить старшим евреям (maiores natu), что они могут покинуть страну, лишь оставив здесь свои богатства: они были крещены не по его приказанию, а по Божьей воле. Вслед за тем герцог велел отобрать у евреев их имущество. Космас рассказывает, что у евреев было отнято тогда более богатств, чем греками некогда в Трое. Намерение эмигрировать не было, по-видимому, приведено в исполнение. Тот же летописец сообщает еще другие сведения ο богемских евреях, между прочим ο Якове Аппеле, занимавшем после крещения высшую административную должность. В первой четверти 12 в. построена синагога в Праге, где хранились деньги еврейских купцов (подобно тому, как то было в храме Св. Марка в Венеции). — Согласно грамоте Собеслава II (1174—78), ο свидетельских показаниях в спорах между немцами и чехами, к евреям должны были применяться однородные правила. О богемских евреях упоминает также Веньямин Тудельский (1160—73); евреи, говорит он, называют эту страну Ханааном, потому что жители ее продают своих детей всем народам.
II. Царствование Пшемысловичей. Привилегия Оттокара II (13 в.). — В 13 в. евреям Б. жилось сравнительно хорошо (до 1222 года они платили 1 пфенниг пошлины, между тем как духовные лица платили 30 динаров) благодаря покровительству, оказываемому им со стороны королей из дома Пшемысловичей. В экономической их деятельности произошла некоторая перемена. Торговля рабами давно утратила свое значение, и евреи занимались теперь торговлей мясом и другими съестными припасами, а также денежной торговлей. Епископ города Ольмюца, Бруно, которому была подчинена некоторая часть Б., жалуется в 1273 г. папе Григорию X на евреев мытников, монетчиков и заимодавцев, но ничего не упоминает ο еврейских купцах. Что торговля деньгами была преобладающей профессией, видно из того, что ей отведено первое место в грамоте Оттокара II 1254 г., одной из либеральнейших привилегий, дарованных евреям в 13 веке (почти точная ее копия в привилегии австрийского герцога Фридриха II). Ее главные постановления следующие: в споре христианина с евреем требуется, кроме нееврейского свидетеля, еще еврей-свидетель; если еврей утверждает, что находившаяся у него в залоге вещь христианина пропала не по его вине, то, присягнув, он не обязан вернуть христианину стоимость затерянной вещи; еврей может принимать под заклад все, за исключением церковной утвари и окровавленных или мокрых вещей; крупные разногласия между самими евреями (в грамоте сказано discordia и guerra — вражда и война) должны разбираться только королем или высшим его чиновником; за рану, нанесенную еврею, христианин обязан внести королевской казне 12 марок золота, а еврею 12 марок серебра и расходы по лечению; за убийство еврея христианин подвергается надлежащему суду, а все его имущество конфискуется в королевскую казну; евреям разрешалось беспошлинно перевозить мертвецов из одной местности в другую (имеется в виду перевозка мертвецов на пражское кладбище, тогда и еще долгое время спустя единственное для всех богемских евреев); за осквернение еврейского кладбища полагалась смертная казнь, а за повреждение синагоги — штраф в два «таланта» еврейскому судье (judex judaeorum); похищение еврейского ребенка наказывалось, как кража; евреи имели право свободного передвижения по стране. Размер процентов по займам не был определен; говорится лишь ο следуемых процентах (usura debita; в этом пункте грамота Оттокара отличается от грамоты Фридриха II, установившей размер процента); в праздничные дни еврей не вызывался в суд по денежным делам; запрещалось также возбуждать против евреев обвинение в употреблении христианской крови. Очевидно, что в то время подобные слухи широко распространялись: в том же году (1254) Оттокар опубликовал буллу Иннокентия IV «Sicut judaeis non» (от первоначальных слов буллы), в которой запрещалось обвинять в убийстве для ритуальных целей, заставлять евреев креститься (за насильственное крещение виновные лишались сана и чести), чинить всякого рода убыток, отнимать у них деньги или товары, принуждать их к тяжелым оброчным работам, разрушать кладбища и выкапывать трупы. Чешский историк Юрич, быть может, прав, если говорит, что опубликование королем этой буллы свидетельствует об антагонизме между нееврейским и еврейским населением. Оттокар сохранил расположение к евреям в течение всего своего царствования; в 1274 г. он подтвердил немцам и евреям вышеупомянутую грамоту Собеслава относительно свидетельских показаний. Сын Оттокара, Венцеслав II, также относился дружелюбно к евреям, успевшим уже водвориться в разных городах Б.
Духовно-культурная жизнь питалась влияниями извне: из недалекого Регенсбурга и из Северной Франции. В Праге жил тосафист Исаак бен-Мордехай, известный под именем р. Исаака из Праги. В Тосафот упоминаются также Моисей бен-Яков и Элиезер бен-Исаак, как раввинские авторитеты Б. Видное место среди тосафистов занимает Исаак бен-Яков га-Лабан (от реки Эльбы, «Albis», чешская «Laba»), живший в Праге, автор ценного комментария к нескольким талмудическим трактатам (рукопись в мюнхенской придворной библиотеке). Брат его, Петахия из Регенсбурга, совершил известное путешествие. В г. Тахау жил, как полагают, в первой полов. 13 в., талмудист Моисей бен-Хисдай; современниками его были Исаак, сын Якова га-Лабана, автор «Arugat ha-Bosem», и уроженец Б. Исаак бен-Моисей, автор раввинского компендиума «Or Zaruah», один из авторитетнейших раввинов той эпохи, живший в Вене, но учившийся в Праге у Якова га-Лабана и его сына Исаака. Во второй половине 13 в. здесь жил грамматик Иекутиель бен-Иегуда га-Коген, или Залман Накдан, составивший на основании содержания старых испанских кодексов правильно акцентуированный текст Пятикнижия и книги Эсфирь. Результаты своей работы Иекутиель изложил в книге «Глаз лектора» (Zunz, Zur Gesch. und Lit.).
III. От начала 14 в. до присоединения Богемии к Австрии (1526 г.). — В 14 в. судьба богемских евреев становится тяжелее. Первый король из дома Люксембургов (на престоле Богемии с 1310 г.) — Иоганн — ограбил в 1336 г. пражскую синагогу; найдя здесь 2000 марок, он велел арестовать всех евреев Б. и освободил их лишь по уплате выкупа. Вообще, он распоряжался евреями, как своей собственностью. Крупному помещику Петру фон Розенбергу он разрешил, вероятно, за особое вознаграждение, держать евреев в своих имениях, а пражскому ордену крестоносцев (Kreuzherren) подтвердил в 1332 году право взимать пошлину в размере 72 геллеров при перевозе через пражский мост трупа еврея или при переезде еврейского семейства. В 1337 г. шайки Армледера (см.) напали на евреев Нейгауза, Часлау и Приховитца; в следующем году, но случаю обвинения кауримских евреев в осквернении гостии, многие евреи погибли мученической смертью. В то время евреи жили или стали селиться (кроме упомянутых трех местностей) в Эгере, в Зааце (1350), в Пильзене (с 1338 года), в Будвейсе (1341) и в Колине (в течение 14 века). Встречаются уже чешские имена, вроде Benes, Jaros, Trostlin, Ebrus, Muschlin. При преемнике Иоганна, Карле IV (1346—78), положение евреев несколько улучшилось. Согласно его приказу 1347 г., евреи всех городов и местечек должны были посылать свой годовой налог пражскому еврею, королевскому «Kammerknecht’у» Тростлину (первое упоминание ο налоге и его сборщике). Король разрешил (в 1348 г.) евреям селиться в основанной им пражской «Neustadt», с тем, однако, чтобы они построили здесь каменные дома, объявил их состоящими под его покровительством и освободил их наравне с другими лицами, поселившимися в Neustadt’е, от налогов и податей в течение 12 лет (только евреям Altstadt’а не было разрешено переселяться в Neustadt). Но евреи не воспользовались этим предложением. Когда архиепископ Эрнст запретил (в 1348 г.) им держать христианских нянь и установил отличительную одежду, Карл вступился, заявляя, что евреи — его «Kammerknechte» и что его права над ними не должны быть нарушаемы. Он, действительно, считал еврейское имущество личной своей собственностью и по своему усмотрению освобождал христиан от уплаты долгов евреям (напр. в 1361 г.); он поделил со своими вельможами имущество евреев, погибших при преследованиях во время Черной смерти в Праге и Эгере. В проекте свода земского права, так назыв. Majestas Carolina, имелись следующие постановления: все евреи — и живущие в поместьях дворян — должны вносить налоги в королевскую казну; если к еврею перейдет поместье за неуплаченный долг, он не вправе продать оное без королевского разрешения. Проект был уничтожен ввиду оппозиции панов (так называлось высшее дворянство): им не могла понравиться упомянутая статья ο налогах евреев. Карл подтвердил (1356) грамоты Оттокара II. Чтобы не лишиться своих «Kammerknechte», он заключил с австрийским герцогом Рудольфом договор, согласно которому последний обязался не принимать богемских евреев без согласия Карла. Сын Карла, Венцель (1378—1419), немецкий король, известный своими операциями по сокращению еврейских долгов, защищал богемских евреев от панов и даже от духовенства и заботился об их материальных интересах; он приказал властям помогать евреям при взыскании долгов. Все это, однако, имело целью сохранить состоятельных плательщиков налогов и источник, из которого можно было черпать средства. Интересно, что в том же году (1384), когда был издан приказ относительно содействия евреям при взыскании долгов, король велел арестовать всех евреев и конфисковать их имущество. Пять лет спустя, 19 апреля, на другой день после резни пражских евреев, при которой погибло 3000 чел., они были вновь арестованы; но 15 сентября того же года был возобновлен приказ помогать евреям при взыскании долгов, из коих они должны были известную часть отдавать в королевскую казну (это, вероятно, и было условие, под которым их освободили). Виновники резни не подверглись наказанию; имущество убитых евреев поступило к королю, как к их собственнику (между прочим, король получил одного серебра 5 тонн). В начале 90-х годов король переменил свое отношение к евреям, быть может, для того, чтобы они восстановили свое благосостояние. В привилегии 1393 г. он объявил, что право суда не должно принадлежать помещикам, а королевским чиновникам; если должник, вызванный судьей для уплаты долга еврею, не явится, то долг взыскивается; таким-то образом иногда переходили к евреям поместья. «С приобретением таковых евреи стали производителями (земледельцами), и ввиду того, что они жили скромнее прежних владельцев поместий, они были в состоянии доставлять на рынок большую часть съестных припасов» (Юрич). Вообще евреи-заимодавцы всячески обеспечивали свои интересы; они могли задерживать должников и держать их под арестом, на хлебе и воде, — впрочем, только в доме христианина и без кандалов, пока они не уплатили долга; если должник в это время умирал, еврей не нес за это никакой ответственности. Характерно, что еврей С. из Зааца поставил своим должникам условие, что в случае замедления в уплате процентов или капитала, он вправе потребовать от них двух лошадей и слугу и держать их у себя. В случае отказа в этом требовании еврей вправе был конфисковать все имущество должника. — Насильно крещеные в 1393 году евреи, вернувшиеся в еврейство, защищались королевскими властями, когда архиепископ намеревался прибегнуть по отношению к ним к репрессивным мерам. Надо принять во внимание враждебные отношения между королем Венцелем и чешским духовенством и панами, которые привели, с одной стороны, к началу религиозной борьбы, а с другой, к лишению Венцеля, усилиями недовольных панов, немецкой короны (в 1400 г.). Нуждаясь в деньгах, Венцель снова обратился к евреям, которые за единовременный взнос большой суммы денег (в 1400 г.) были на три года освобождены от всяких платежей; король обязался при этом не требовать от них поручительства за королевские долги и опять приказал властям содействовать евреям при взыскании долгов. — Гуситское движение отразилось в известной степени и на судьбе евреев. Еще в 1360 г. пражские евреи обоего пола охотно ходили слушать проповеди популярного предтечи движения Конрада Вальдгаузена, а когда христиане жаловались ему на присутствие евреев, он советовал не мешать последним слушать проповеди, благодаря которым евреи могут принять христианство. Другой предтеча Гуса, Фома Штитни, обличал евреев в ростовщичестве, но указывал, вместе с тем, на то, что в этом пороке виноваты вельможи, извлекающие для себя пользу из ростовщической деятельности евреев. Новое движение, естественно, возбудило сильный интерес среди евреев. Гус и его приверженцы популяризовали Св. Писание и, в духе Пророков, вступили в борьбу с римской церковью. Есть известие, что пражские гуситы распевали гимны ο единстве Бога, составленные на немецком и еврейском языках местным раввином, поэтом Авигдором Каро. В еврейских источниках гуситы названы נני חושים или אװזות (אװז означает «гусь», что соответствует фамилии знаменитого творца гуситского движения). Современный чешский историк Дворский, издатель ценного сборника документов по истории богемских евреев, говорит, что евреи приветствовали гуситов, и — ссылаясь на одно известие в летописи — указывает на то, что евреи помогали гуситам при осаде Вышеграда, а в местностях, пограничных с Баварией, доставляли им деньги и даже оружие. Но дело обстояло иначе — богемские евреи держались нейтрально, следуя совету раввинского послания: «Мы должны настоятельно рекомендовать нашим единоверцам, ввиду нынешнего положения, не вступать в религиозные диспуты с неевреями, и если к вам обратятся с таким предложением, уклоняйтесь даже от ответа, потому что от диспутов добра не будет: только оскорбляются чужие мнения, и это вызывает ненависть и вражду. Мы надеемся, что вы внимательно прислушаетесь к нашему увещеванию». Из опасения перед последствиями пришлось также отказывать в принятии в еврейство гуситам, выражавшим на это свое желание. Некоторые источники сообщают даже ο преследовании евреев гуситскими войсками; одна община была истреблена целиком таборитами, самыми радикальными представителями гуситства (по Томеку, это было в Комотау; табориты, истребив христианское население, обещали евреям сохранить жизнь, если они примут христианство, однако те все бросились в огонь). О панике, охватившей евреев Б. в это время, говорится в известной летописи «Emek ha-Bacha»: «Был установлен трехдневный пост и читались молитвы Судного Дня; р. Натан из Эгера сообщил своей жене условный знак, когда они должны будут убить своих детей». — Король Сигизмунд изгнал в 1430 г. евреев из гор. Эгера (а по некоторым источникам, даже из всей страны), но впоследствии отменил декрет об изгнании. В эпоху гуситских войн и междуцарствия (1439—1452) права над евреями присвоили себе города и земские чины, т. е. паны и владыки (низшее дворянство). Сильная рука Юрия (Георгия) Подебрада (1458—1471) опять восстановила Judenregal (королевское право на еврейскую подать), однако в правление Ягеллонов (1471—1526) земские чины снова завладели «Judenregal’ом», вследствие чего положение евреев ухудшилось: вместо одного, у них теперь было много владельцев. Слабохарактерный король Владислав Ягеллон (1471—1516) был расположен к евреям, к которым довольно часто обращался в финансовых затруднениях. Грамотой 1497 года он разрешил им взимать проценты в двойном сравнительно с христианами размере, потому что евреям приходится платить всевозможные налоги, от которых прочие освобождены, а ведь после уплаты налогов, говорил король, евреи должны позаботиться еще ο содержании своих семейств! Грамота эта устанавливала, чтобы записи ο долгах пражских христиан вносились в «Judenregister», находившийся у пражского бургграфа, а в провинции — у судей. В пражском «Judenregister» за 1496—1560 гг. встречаются евреи-кредиторы из многих богемских городов: Будвейса, Колина, Лейтмеритца, Лауна, Пизека, Зааца, Вельварна, Комотау, Хлумеца и др. В 1487 г. чешский сейм обложил евреев большой податью и передал христиан, занимающихся вместе с евреями ростовщичеством, королю для наказания, против самих же евреев принял (в 1494 г.) решения относительно их ссудных операций, противоречившие основным принципам привилегии Оттокара II. Неизвестно, были ли приведены в исполнение эти решения. Король Владислав продолжал защищать евреев и объявил в 1499 г., что никто не вправе притеснять евреев и распоряжаться ими: пражские евреи подчинены королевскому Hofrichter’у, а остальные евреи королевства — подкоморнику. Неопределенное положение евреев вызывалось антагонизмом между королем и земскими чинами; в городах, между тем, господствовала сильная вражда к евреям. Из некоторых городов они были изгнаны временно или навсегда. Между чинами, городами и королем шла постоянная борьба из-за права собственности над евреями. — В начале 16 в. стали раздаваться голоса об окончательном их изгнании. Сейм 1501 г. решил, правда, что они должны быть терпимы, что за поступок одного еврея не должны отвечать все единоверцы, и подтвердил при этом все старые права евреев, но на сеймах 1509 и 1510 гг. опять поднялся вопрос об изгнании. Все сословия энергично настаивали на этом, но король подтвердил 10 марта 1510 г. старые грамоты евреям, благодаря чему опасность изгнания была устранена. Тем не менее уже с того времени евреи стали переселяться в Польшу (1506 г.); в Кракове существовала в начале 16 в. «богемская синагога». Тогда переселился в Люблин и Яков Поляк, пражский рош-иешива. Восшествие на престол короля Людвика (в 1516 г.) приветствовалось евреями, как осуществление надежды на наступающие более благоприятные условия жизни. Однако их ожидания не сбылись: созванный королем в 1522 г. сейм решил, что евреи Б. должны платить: каждый хозяин по 2 гроша от копы имущества, а живущие у других по одному грошу. Фактическим владетелем евреев в то время был пражский верховный бургграф Зденко Лев из Рожмиталя, один из влиятельнейших сановников.
IV. Правление Фердинанда. Эпоха гонений (1526—64). — Фанатический приверженец католицизма, Фердинанд подтвердил (21 марта 1828 г.) привилегии евреев и обещал, что они никогда не будут выселены из Б.; надо полагать, что за эту милость евреи обязались уплатить 2000 гульд. В начале царствования евреям жилось сравнительно хорошо; известен случай, когда богемская (палата) т. наз. «Kammer», заведовавшая всеми еврейскими делами, защищала евреев против городского совета «старого города» в Праге, запретившего хоронить здесь евреев из окрестностей и пытавшегося установить для них особый головной убор. Паны и владыки, во владениях и городах которых находились евреи, так наз. Landjuden, конкурировали с Kammer. И вот в 1538 г. последняя доложила королю, что некоторые паны присваивают себе юрисдикцию над своими евреями, являющимися по закону собственностью короля, и никто, кроме него, не вправе требовать от них податей; одна половина податей вносится евреями Праги и королевских городов, а вторая — остальными, так наз. Landjuden. Однако иногда вельможи, ссылаясь на какие-то свои привилегии и льготы, советовали последним не платить податей, а между тем более состоятельные Landjuden освобождены от годового чинша, который уплачивается евреями Праги и королевских городов. Получив этот доклад, король объявил братьям Шлик, которых в данном случае Kammer имела, главным образом, в виду, что их евреи пользуются таковыми же правами, как и пражские евреи, и поэтому должны участвовать в платеже податей. Вопрос ο том, кто вправе назначать еврейских старейшин Праги, являвшихся старейшинами всех богемских евреев, был разрешен в 1538 г. в пользу Kammer, которой это право некогда принадлежало, но впоследствии было передано королем Владиславом совету старого города Праги. В докладе королю Фердинанду Kammer жалуется на то, что городской совет присвоил себе всю власть над евреями: выселяет их, конфискует товары; следовало бы совсем изгнать евреев, но если их оставить, то пользу от них должен иметь только король; поэтому необходимо отнять у городского совета право назначать старейшин, за что он получает 200 коп ежегодно; нечего опасаться возмущения городской черни, как угрожает совет. Ввиду указанного доклада король издал в том же году распоряжение ο том, чтобы впредь еврейских старейшин назначала Kammer. Мысль об изгнании евреев была вскоре осуществлена и, быть может, уже тогда обсуждалась на сеймах; любопытно, что сеймовое решение 28 апр. 1539 г. запретило евреям быть на сеймах и вмешиваться в совещания. Не предвидели ли евреи своей участи и не старались ли они склонить в свою пользу земских чинов? Инициатива изгнания, последовавшего в 1542 г., принадлежит Kammer, которая в течение 1540 и 1541 гг. сообщала королю ο повсеместных жалобах на притеснения со стороны евреев и указывала, что в казну от них поступает мало денег, между тем как они вывозят серебро из страны, что из потребованных 2000 гульденов для устройства сада при королевском дворце в Праге они уплатили только половину. Следовало бы поэтому королю предложить сейму изгнать евреев из Б. Поражение австрийцев при Офене в 1541 году турками породило в массах слухи, будто евреи оказывали врагам — туркам — услуги в качестве шпионов. Вспыхнувшие в том же году в Б. и, главным образом, в Праге большие пожары приписывались поджогам евреев, и некоторые из них пали жертвами этой молвы. Все это укрепило в Фердинанде мысль ο необходимости изгнания евреев, и он поручил делегации, отправленной им на сейм, в случае согласия земских чинов объявить, чтобы выселились все евреи, за исключением тех, которые крестятся по истечении срока, назначенного для ликвидации дел. Сейм высказался в этом смысле (12—19 сент. 1541) и подтвердил свое решение в 1542 г. в присутствии Фердинанда: еврей, который останется в стране, подлежит смертной казни; только 15 евреям король выдал «Geleit» на один год. Весной 1542 г. евреи двинулись в Польшу и Турцию. В пограничном местечке Браунау значительная часть была ограблена и избита (избиения евреев происходили также в Зааце и Лейтмерице). Вскоре обнаружилась невиновность евреев в поджогах, и некоторые сановники стали ходатайствовать об отмене изгнания; об этом хлопотал и известный уполномоченный («штадлан») еврейских общин в Германии Иосельман из Росгейма, но пока он получил аудиенцию у короля, срок истек и евреи покинули страну. Неутомимый Иосельман, всю жизнь посвятивший защите еврейских интересов, умолял короля отменить распоряжение. — В 1544 г. евреи снова стали появляться в Б. Король выдавал отдельным лицам или группам лиц «Geleit» на год или более (в 1545 г. 62 евреям на три года; семеро из них признаны старейшинами), но были евреи и без «Geleit’а». Совет старого города Праги обратился по этому поводу с жалобой к королю, который уже до этого сделал соответствующее распоряжение, с каковой целью 8 и 10 июня 1546 г., в присутствии старейшин, была произведена в Праге перепись евреев (1000 человек; данные этой переписи особенно ценный исторический материал). Впрочем, король продолжал выдавать «Geleit’ы», и евреи постепенно опять поселились в Б. — кроме Праги и в других городах. (Еврейский летописец сообщает, что жена Фердинанда, Анна, перед смертью в 1547 г. умоляла короля относиться благосклонно к евреям). В 1561 году Фердинанд потребовал, чтобы евреи носили отличительный знак. На сеймах вновь заговорили ο выселении евреев; если же, предложил один депутат (1557 г.), они останутся, то их должно подвергнуть «тяжелым ограничениям и лишить их ряда вольностей, льгот и влияния». Управлявший страной эрцгерцог Фердинанд, сын короля, высказался за изгнание. В таком же духе было составлено ходатайство пражского гор. совета. 27 авг. 1557 года король Фердинанд объявил, что Geleit’ы потеряли свою силу. Декрет об изгнании не был приведен в исполнение сразу, и срок его применения неоднократно откладывался. К 1559 году евреи должны были покинуть страну; лишь немногим выдан был Geleit. Но изгнанники вскоре вернулись; еврейская летопись рассказывает, что Мордехай Цемах Коген, видный деятель пражской общины, отправился в Рим (по другим сведениям, это было в 1561 году) и упросил папу Пия IV разрешить Фердинанда от данного обета изгнать евреев; немногие оставшиеся в стране евреи также хлопотали, чтобы им было разрешено вернуться. На стороне евреев стояли назначенный еще при жизни Фердинанда королем Б. его сын Максимилиан и королева Мария, а также папа. Все это, однако, не изменило дела: Фердинанд, находившийся тогда под влиянием иезуитов, которым разрешил открыть в Праге свою коллегию и цензурировать еврейские книги, до конца жизни не мог примириться с мыслью об оставлении евреев в Б. Перемена к лучшему наступила лишь после смерти Фердинанда (1564 г.) при либеральном и веротерпимом Максимилиане.
Евреи Б. (включая Прагу), составляли одну общину, управление которой концентрировалось в старом городе Праги. Об организации ее не сохранилось подробных сведений, лишь изредка встречаются упоминания ο старейшинах, судьях, старостах синагог и канторах (в 1437 г. Исаак Пинкас в качестве magister scholae judaeorum, а в 1520 году Исаак — в звании судьи). В качестве «еврейских судей» упоминаются евреи и христиане, иногда совместно христианин и еврей, потому что дела между евреями разбирал еврей, а дела евреев с христианами разбирал христианин в том случае, если истцом был христианин. Иски евреев к христианам разбирались городскими судебными учреждениями. Заседателями в еврейском суде были старейшины общины, а секретарские обязанности исполнял синагогальный служка (аналогичные порядки в Польше). Еврейских старейшин было 20; к ним обращались за помощью все богемские евреи, когда их притесняли местные власти. Пражские старейшины ведали раскладкой податей, и мелкие общины иногда жаловались, что на их долю выпадала непомерная сумма. По этому поводу возникали разногласия, особенно ярко обнаружившиеся в споре между пражскими старейшинами и общиной местечка Горовиц; для улаживания спора пришлось вызвать авторитетного «штадлана» Иосельмана (1534), и тогда были выработаны правила для урегулирования отношений между общинами пражской и провинциальными. — Культурная жизнь концентрировалась в эту эпоху преимущественно в Праге. Большой славой пользовался здесь р. Авигдор Каро (ум. в 1439 г.), «Иеремия» пражской резни 1389 г.; в элегии את נל התלאה он описал главные моменты этого кровавого события. Известен также врач и старшина синагоги Altschul — p. Гедалья бен-Соломон, обладавший богатой библиотекой, которая вместе с другими общественными и частными книгохранилищами Праги была конфискована (год события неизвестен), по всей вероятности, на основании постановления базельского вселенского собора (1431—43) ο преследовании еврейских книг. В начале 15 в. жил в Праге автор известного апологетического сочинения «Sefer ha-Nizzachon» Липман Мюльгаузен. Основанная в 1513 г. Герсоном Когеном, родоначальником известной семьи типографов, Герсонидов, еврейская типография, первая в Европе, долгое время печатала только молитвенники, но не научные сочинения. Один из сыновей Герсона, Мордехай-Цемах, пользовался большой популярностью среди богемских евреев (о нем упомянуто выше). Единственным раввинским авторитетом Б. в первой половине 16 в. был пражский рош-иешива Яков Поляк (1460—1541), после Якова Бераба глубочайший и остроумнейший талмудист своего времени, родоначальник школы пилпулистов-диалектиков.
V. Упрочение положения евреев — до изгнания в 1744 г. Максимилиан II, по просьбе пражских старейшин, разрешил 4 апр. 1567 года евреям оставаться в стране и заниматься торговлей. Год спустя он, правда, запретил им пребывание в горных городах, а равно приезд туда для торговых дел, но за все время его десятилетнего правления евреи не подвергались гонениям. Благосклонное отношение к евреям проявляли и его преемники, слабый Рудольф II (1576—1611) и кратковременно царствовавший Матвей (1611—19): они подтвердили старые привилегии, оставив, впрочем, в силе запрещение приезжать в горные города. Если, таким образом, положение евреев, сравнительно с прежним периодом, улучшилось, то постепенно стало возрастать и бремя податей, устанавливавшихся, главным образом, многократными сеймовыми решениями. В сессии 1569—1570 г. был введен налог для войн с турками: лица старше 20 лет — платили 2 венгерск. злотых, а в возрасте 10—20 лет — 1 злотый; подать вносилась пражским старейшинам. Кроме того, евреи вносили 30 пфеннигов с каждой торговой сделки в погашение королевских долгов. Любопытна резолюция Максимилиана, в которой выражалось опасение, что трудно будет взимать с евреев обычный налог в размере 500 коп грошей в пользу казны, так наз. Kammerzins, ввиду податей, установленных сеймом, а потому следовало бы переговорить со старейшинами, чтобы они внесли хотя бы известную часть Kammerzins’а. Этот налог касался евреев только пражских и живших в королевских городах (см. Прага). В 1595 г. сейм ввел добавочную подать с еврейских домов по 2 копы грошей (в следующем году повышена до 4 коп), а постановлением 1598 г. распространил поголовную подать в размере двух и одного дуката на евреек, детей моложе десяти лет и прислугу. Пражские старейшины обратились по этому поводу с жалобой к королю; тем не менее сейм 1599 г. повторил решение предыдущей сессии; тогда Рудольф указал сейму, что его решение ο подушной подати относится к евреям мужского пола старше 10 лет. Но все-таки сейм и впредь возобновлял соответствующие решения. В 1604 г. была потребована от евреев крупная сумма; пражские старейшины просили удовольствоваться суммой в 1000 гульденов, но Рудольф предложил или уплатить налог в 5000 гульд. или же выдать беспроцентную ссуду в 10000 гульденов на два года. Сумма налогов постепенно возрастала и достигла в 1618 г. 18 тысяч талеров (A. Stein, Gesehichte d. Juden in Böhmen, 1904, 46, без ссылки на источник). Рудольф пользовался также «щедротами еврейских банкиров в виде подношений и безвозвратных ссуд». Среди банкиров выделялись Бассеви фон Трейенберг (см. соотв. статью) и крупный богач и филантроп Мордехай Майзель. Последнему Рудольф даровал широкие привилегии, но, когда он умер бездетным (1601), король конфисковал его имущество (одного серебра было взято из дома Майзеля более 600 тыс. марок), завещанное родным и на благотворительные цели. — В царствование Рудольфа появились в переводе на чешский язык юдофобские сочинения врача А. Ф. Геса (Arnosta Ferdinand Hes): Flagellum judaeorum (Вič zidovsky, «Бич евреев», 1603) и Spéculum judaeorum (Zercadlo zidowske, «Зеркало евреев», 1604). Сохранился также в рукописи памфлет 1577 г. пражского купца Ганса Фолька (также Hannsfolk) в виде письма к одному высокопоставленному лицу, пылающий ненавистью к евреям (опубликован в собрании документов Bondy-Dworsky, Zur Geschichte d. Jud. in Böhmen, I, 560—76; см. также Jos. Jungman, Historia literatury České, IV, 645). — Крупные события в истории Б. в 1619—1620 гг. — восшествие на престол питомца иезуитов Фердинанда II, восстание протестантских сословий, избрание ими своего короля в лице кальвиниста Фридриха Пфальцского, битва на Белой Горе, подавление Фердинандом сословно-религиозной оппозиции — не отразились на судьбе евреев. Фердинанд II (1619—1637), внук Фердинанда I, ярый католик, оказал им больше расположения, чем можно было бы ожидать. Он подтвердил в 1627 г. старые привилегии и расширил их новыми льготами: впредь евреям разрешалось, подобно прочим купцам, посещать недельные и годичные ярмарки, уплачивая обычные пошлины; они могли жить повсюду, даже в таких местах, где временно пребывал королевский двор, заниматься ремеслами и торговлей (за исключением оружия и пороха), брать на откуп мыта и пошлины, выдавать ссуды, не взимая больше 6% (таково было еще решение сейма в 1693 году); купленные пражскими евреями в 1623 году дома остаются их собственностью. Взамен этих милостей евреи уплачивали ежегодно 40 тысяч гульденов в королевскую казну. Одно тяготило евреев в правление Фердинанда: их заставляли слушать (в 1623 и 1630 гг.) проповеди иезуитов, по часу каждую субботу, причем требовалось присутствие не менее 200 евреев сразу. За опоздание налагался штраф, предназначенный в пользу новообращенных; знаменитый полководец Валленштейн учредил в 1622 г. особый фонд, основной капитал которого, в 10 тыс. гульденов, должны были внести пражские евреи, как выкупная сумма за еврея, присужденного к смертной казни за покупку у солдата краденой вещи (событие известно под названием Vorhang-Purim; см. Прага). Ожидаемый массовый переход в христианство не состоялся; «евреи посредством денег добились того, что указ под разными предлогами не приводился в исполнение, напр., по недостатку помещения для проповедников и т. д.». В 1630 г. последовали закрытие еврейских типографий в Праге и конфискация многих еврейских книг у частных лиц. — В царствование Фердинанда III (1637—57) евреям жилось спокойно, и таким образом они пользовались защитой императоров все смутное время Тридцатилетней войны (1618—48). Евреи сами сражались вместе с христианами на пражских валах против шведов; в награду за это, а также за большие денежные жертвы, Фердинанд III даровал им в 1648 г. еще большие привилегии: они получили право жительства во всех королевских городах, за исключением горных округов, в местечках и королевских поместьях; никто не мог их выселять без королевского разрешения; им разрешалось продавать горячие напитки на площадях в еврейском квартале и заниматься ремеслами, но с тем, чтобы не держать христианских подмастерьев и продавать свои товары только в еврейском квартале. Последние ограничения Фердинанд вынужден был сделать в виде уступки цехам. Постановления обоих Фердинандов ο занятии ремеслами имеет большое общественное значение; до 15 в. евреи могли быть ремесленниками, продавать свои изделия неевреям и работать для них в разных отраслях (имеются сведения ο евреях на заводе в Oderamberg’е (?), ο еврейских шкиперах на Молдаве, которых раввины 14 в. обязывали в пятницу вечером прекратить свои занятия, затем о рабочих на монетном заводе (1419 г.) и, наконец, каменщиках на постройках церквей. Но позже последовало воспрещение евреям-ремесленникам работать на христиан и продавать им свои изделия. Вот почему в 15 и 16 вв. евреи-ремесленники весьма редки, между тем в 17 и 18 вв. и благодаря, быть может, именно постановлениям Фердинандов встречаются евреи-ремесленники, имеющие особые цехи. Вопрос ο правожительстве при Фердинанде III был возбужден на сейме 1650 г. в связи с тем, что во время войны чужестранные евреи поселились, преимущественно, в деревнях. Сейм постановил, а Фердинанд подтвердил это решение, что евреи могут жить только в тех местностях, где они уже находились к 1 января 1618 г. (исключение было сделано для Теплица). — Кроме ежегодных 40 тысяч гульденов императору, евреи должны были платить Валленштейну, а в 1651 г. богемская Kammer потребовала новый налог в размере 8 тыс. гульд. с пражских и 4 тыс. гульд. с прочих евреев Б., несмотря на то, что они в том же году дали 12 тыс. гульд. герцогу Амальфийскому (известный полководец Октавио Пикколомини) и 6 тыс. для других целей. Истощенные этими и прежними платежами, евреи не могли удовлетворить новому требованию Kammer, вследствие чего старейшины и верховный раввин пражской общины, ответственные за все богемское еврейство, были заарестованы, еврейский квартал окружен войсками, все синагоги, частные дома и кладбище обысканы с целью выяснить, не скрываются ли там непрописанные евреи. Напрасно старейшины и раввин жаловались императору, указывая, что они «Kammergut» императора, а не богемской Kammer, и что благодаря насилию наступил полный застой в коммерческой жизни и что в день Нового года (23 сент. 1652) в синагогу никто не был допущен к молитве; ничего это не помогло, они были освобождены лишь тогда, когда предложили внести требуемый налог, по 500 гульд. еженедельно. — Катастрофа, разразившаяся над польским еврейством в дни Хмельницкого, вызвала эмиграцию на Запад. Почти за сто лет до этого часть богемских евреев переселилась в Польшу; теперь польские евреи бежали в Б., а тридцать лет спустя в Б. нашли убежище многие евреи, изгнанные из Вены (1670). Таким образом, численность евреев в Богемии быстро возросла в течение 17 века. В 1570 году по неполному списку плательщиков подушной подати в Б., кроме Праги, числилось 413 евр. старше 10 лет; в начале 17 в. во всей Б. их было 4 тыс. (неизвестно, зачислены ли сюда дети моложе 10 лет, женщины и прислуга); пражская община насчитывала в 1636 г. — 7815 лиц, в 1679 — 7113 (из них 473 чужие, не платящие налога) а в 1708 — свыше 12000 (13 синагог и 300 домов, большей частью 2- и 3-этажные, густо населенные). Относительно прочих евреев Б. нет данных, но можно полагать, что и их число увеличилось. Прирост богемских и особенно пражских евреев побудил импер. Леопольда I (1657—1705) повелеть, чтобы приезжие евреи имели при себе проходную квитанцию и не оставались в стране дольше шести недель. В Прагу они могли въезжать через Королевские ворота и ночевать в еврейском квартале. Что касается коренных евреев Б., то лишь старший сын мог жениться (этот закон остался в силе до 1848 г.); еврейским врачам запрещена была практика.
Внутренняя организация и духовно-культурная жизнь. — Центральным органом богемских евреев является и в указанную эпоху коллегия старейшин пражской общины, состоявшая из шести «Aeltisten», пяти «Gemeindeaeltisten» и одного «Judenrichter». Порядок выбора коллегии вызвал в 70-х годах 16 в. крупные недоразумения. В 1577 году за подписью 53 лиц (среди них Мордехая Майзеля) пражская община обратилась к Рудольфу II с ходатайством, чтобы на основании правил, выработанных раввинскими авторитетами, р. Меиром Каценеленбогеном в Падуе, р. Яковом из Вормса, верховным раввином немецких евреев Лазарем Тривасом (Treves) и др., община избирала на год старейшин, утверждаемых императором. Но в то время, как комиссия из 4 лиц готовилась вступить в переговоры с правительством относительно новой выборной системы, 6 раввинами была избрана — на основании не сохранившегося королевского декрета — новая коллегия старейшин. Это вызвало протест части функционировавшей тогда старой коллегии, заявившей, что раввины, хотя они ученые люди, все же не уполномочены на избрание старейшин; остальные члены коллегии защищали раввинов, действовавших, по их мнению, согласно императорскому декрету, прочитанному в синагогах. Дело дошло до императора, и тогда восторжествовало мнение, что вся община должна избирать старейшин. Избирались 15 выборщиков, так наз. «borerim», которые избирали старейшин; на выборах присутствовали прокуроры Kammer. Первые выборы состоялись в 1581 г. (впоследствии выборы производились на трехлетия). Раввины пользовались активным и пассивным правом выбора. Коллегия старейшин не вмешивалась в религиозные вопросы — сферу деятельности раввинов; последние, наоборот, присутствовали на заседаниях коллегии, когда дело шло ο раскладке налогов. Известный раввин Липман Геллер председательствовал в комиссии по раскладке налогов (1627). Кроме пражской коллегии, распространявшей свои попечения на все богемское еврейство (она часто заступалась за отдельных евреев или за маленькие общины перед властями), в то же время возникли правильно функционировавшие правления в провинциальных общинах, напр. в Колине (официальный документ 1613 г. в городском архиве). Встречаются также и раввины в провинции, напр. в Юнгбунцлау (с начала 17 века). — Еврейство достигло высокого культурного уровня: Прага сделалась средоточием еврейской науки; здесь жили и действовали знаменитые талмудисты, привлекавшие учеников со всех стран: р. Леб бен-Бецалель, один из известных раввинских авторитетов второй половины 16 века, популярный под именем «der hohe Rabbi Löb», бывший дважды раввином в Праге (вторично 1597—1610); после него до 1619 г. Эфраим из Ленчицы (автор ценных сборников проповедей «Oleloth Efraim» и «Klei Jakar»), состоявший помощником р. Леба в течение пяти лет (сохранился документ об утверждении его в должности верховного раввина Рудольфом в 1604 г.); Эфраима заместил на раввинском посту уроженец Праги, Иешаия Горвиц, автор известного сочинения «Шела», שלה. В Праге же завершил свое раввинское образование Липман Геллер, известный автор комментария к Мишне, תוםפות יום טונ, и многих других ценных сочинений, обративший на себя внимание с ранних лет своими обширными познаниями в светских науках. Он был избран верховным раввином в Праге в 1627 г. Современником названных раввинов был Давид Ганс, уроженец Вестфалии, однако проведший почти всю свою жизнь в Праге (1564—1613), автор всеобщей и еврейской истории до 1592 г., «Zemach David», и нескольких сочинений по астрономии и географии. — В течение 17 в. Прага сохранила свою славу, как центр еврейской науки. Одно время здесь учил Эфраим Коген из Вильны, бежавший оттуда после погромов Хмельницкого. Пост пражского верховного раввина, столь важный для судьбы богемского еврейства, занимали всегда выдающиеся талмудисты. Долгое время (1702—1736) раввином был Давид Оппенгейм, пользовавшийся уважением среди евреев и влиянием у правительства благодаря своему дяде, известному придворному еврею Самуилу Оппенгейму.
VI. Эдикт 1744 г. об изгнании и его отмена. — В появившейся в Вене в 1788 г. брошюре «Soll der Jude Soldat werden?» рассказывается, что в 1742 и 43 гг. пражский верховный раввин Ионатан Эйбеншютц (он, однако, покинул Прагу весной 1742 г.) вместе с прочими раввинами разрешил евреям принимать участие в работах по укреплению Праги против неприятеля в Судный день, обещая тем, которые погибнут за отечество, вечное спасение души. Несмотря на такой патриотизм и на денежные жертвы, пражское наместничество издало 22 декабря 1744 г. распоряжение, в силу которого, согласно декрету королевы Марии-Терезии (1740—1780) от 18 декабря, евреи «по разным уважительным причинам» должны в последний день января 1745 г. покинуть Прагу (им дается 6-месячный срок, в течение которого они могут приезжать из провинции и окрестных местностей в Прагу для ликвидации своих дел), а по истечении этого срока — конец июня — все евреи должны покинуть страну. Между тем средства евреев давно иссякли благодаря беспрерывным контрибуциям, которые им приходилось уплачивать неприятелям (французы у одних пражских евреев отобрали 300 тыс. гульд., а прусский король 44 тыс.) и добровольным платежам королеве. Тут поднимался вопрос: куда идти? Королева запретила принимать их в остальных землях Австрии, а также Венгрии. Соседние страны, Бавария и Саксония, не терпели евреев в своих пределах. Трудно было ожидать, чтобы Польша и Пруссия допустили к себе толпы изгнанников. В особенно плачевном состоянии находились пражские евреи, сильно потерпевшие от погрома 29 ноября 1744 г. (такие погромы, возникшие и в провинциальных общинах, поглотили 228 жертв). У многих не было одежды, по стране бродили отряды воюющих держав и шайки грабителей. Количество богемских евреев в этот тяжелый момент определяется различно: Эйбеншютц говорит ο 20 тыс. в Праге (такая цифра приводится в официальном донесении наместничества), и ο 40 тыс. во всей Богемии, историк Пельцель (Gesch. der Böhmen) — о 20605 в Праге и 30000 в провинции, Вольф (Die Vertreibung d. Jud. aus Böhmen im J. 1744, Jahrb. für d. Gesch. d. Jud. u. d. Judentums, 1869) — о 8000 в Праге, и Штейн (Die Jud. in Böhmen, 89) — о 1195 семействах (более 7000 лиц), кроме 473 чужих семейств и 112, не плативших налогов — все в Праге. Причину издания эдикта, долженствовавшего лишить Богемию больших доходов, усматривали в распространившихся слухах, будто евреи оказывали неприятелям услуги, обвинение, как вскоре обнаружилось, ни на чем не основанное. На мысль ο предательстве евреев могло навести двусмысленное поведение Эйбеншютца в 1742 г. Желая занять метцский раввинат, он сблизился с французами и, получив от французского главнокомандующего паспорт в Метце, покинул Прагу в 1742 г. Указанные пражскими гражданами три еврея, будто бы виновные в предательстве, не были уличены. Народная молва подозревала евреев в сношениях с пруссаками и даже называла Фридриха II «отцом евреев». На королеву, пережившую тогда наиболее трагические и опасные минуты царствования, эти слухи могли оказать влияние. Возможна и другая причина издания декрета, быть может, более веская — личная антипатия Марии-Терезии к евреям. По собственной инициативе, вопреки советам министров, пытавшихся убедить ее в нецелесообразности этой меры, она послала декрет пражскому наместнику. Эдикт взволновал широкие круги еврейства и вызвал вмешательство других держав. Но все хлопоты еврейских деятелей и держав в течение долгого времени не могли поколебать королеву в принятом ею решении. Аугсбургские старейшины обратились 4 янв. 1745 года к евреям Венеции с просьбой прислать деньги изгнанникам и, что важнее, вызвать дипломатическое вмешательство. Еще раньше также и венские евреи во главе с бароном де Агиляром, откупщиком табачной монополии, узнав об эдикте, стали хлопотать об его отмене. Между тем амстердамская община сообщила венецианской, что голландское правительство вступится за изгнанников (в письме от 31 дек. 1744 г. амстердамская, роттердамская и гаагская общины указывали, между прочим, своему правительству на вред, могущий произойти для голландской торговли, ввиду деловых сношений голландцев с богемскими евреями) и следует убедить синьорию последовать этому примеру. Пражским старейшинам удалось тайно отправить письмо к лондонским евреям, от имени которых Моисей Гарт и Аарон Франк просили короля ο защите их собратьев в Богемии. Георг II принял теплое участие в судьбе богемских евреев; 8 января 1745 г. он писал представителю Англии при венском дворе сэру Робинсону, что несчастие евреев его тронуло и весь мир должен осудить поступок королевы, если она из-за нескольких предателей погубит столько людей; королева должна также понять, какой убыток принесет казне изгнание евреев из страны. Еще раньше, чем письмо дошло до Робинсона, представители Голландии, Дании, Майнцского курфюршества, Брауншвейга, Саксонии, Польши и Турции успели сделать попытку убедить венское правительство в нецелесообразности изгнания, но не имели успеха (голландский представитель Бартольд Дове Бурмания заметил австрийскому канцлеру, что монархи более других людей ответственны за свои поступки перед Богом и перед людьми). Робинсон также ничего не добился, равным образом как и папский нунций. Мария-Терезия приказала министрам не принимать к сведению ходатайств держав, потому что она — не меняет своего мнения. Однако Робинсон продолжал действовать и ему удалось отсрочить на месяц удаление евреев из Праги. К тому времени многие евреи уже покинули город и, остановившись в окрестных местностях, ждали дальнейшего хода дела. Богатых евреев задержали в качестве заложников, до уплаты изгнанниками 200 тыс. гульд. долгов казне, 170 тысяч духовенству и долгов пражским, лейпцигским и нюрнбергским купцам. Между тем Георг II не переставал писать Робинсону, которому, однако, все-таки ничего не удалось сделать. Венские министры заявили ему, что чем усерднее державы станут хлопотать, тем упорнее королева будет настаивать на исполнении эдикта и тем хуже будет для евреев. 31 марта 1745 г. большинство евреев покинуло Прагу, но 12 мая Робинсон писал в Лондон, что венское правительство намерено оставить в Б. состоятельных («лучших») евреев; действительно, 15 мая Мария-Терезия разрешила евреям временно остаться в стране, а 15 августа последовало подтверждение этого распоряжения. Богемские евреи были таким образом спасены, между тем как пражские томились в изгнании. Упомянутый выше Бурмания, близко принимавший к сердцу участь богемских евреев, содействовал этому частичному успеху (голландские евреи отчеканили по этому случаю особую медаль, поместив на одной стороне герб Голландии, слова кн. Сам., I, 22, 15 «Да не обвиняет царь раба своего в чем-либо» и дату 13 Тебета — 18 декабря, а на другой — слова из книги Эсфирь, 9, 28 и дату 13 Иара — 15 мая). Такую перемену в королеве вызвали — по Робинсону — финансовые интересы государства. Но положение пражских евреев оставалось неопределенным целых три года. 25 июня 1746 года Мария-Терезия приказала графу Валлису строго следить за тем, чтобы евреи не появлялись в окрестностях Праги и в 30 королевских городах и только в 1748 г., уступая просьбам местной администрации, ссылавшейся, между прочим, на то, что евреи вместе с христианами боролись против язычников в 995 г. (известие, почерпнутое у недостоверного летописца 16 в. Hajek’а), а также на известное решение сейма 1501 г., чтобы евреи никогда не изгонялись из Б., и на соответствующие привилегии богемских королей, равным образом во внимание к жалобам «сословий», что «уход евреев причиняет стране миллионные убытки», королева позволила евреям вновь поселиться в Праге. Разрешение дано было на 10 лет с тем, чтобы евреи в течение первых 5 лет внесли в казну 204 тыс. гульд. и в последующие 5 лет 205 тысяч. По истечении указанных 10 лет разрешение было возобновлено. Прежние стеснительные меры не были, однако, отменены; главной из них было разрешение на вступление в брак лишь старшему сыну в семье. Количество евреев семейных, так назыв. «фамилиантов», было определено в 5383, из коих 1144 сем. в Праге и 4239 в провинции. В конце своего царствования, давно убедившись в ложности возбужденных против евреев слухов, ο чем она и разрешила опубликовать во время Семилетней войны, королева оказала евреям известное снисхождение и даровала ремесленникам некоторые льготы (см. Австрия).
VII. Реформа еврейского быта при Иосифе II и его ближайших преемниках. — С правления смелого реформатора Иосифа II начинается новая эра в истории австрийских евреев вообще и богемских в частности (см. о «Toleranzpatent» 2 января 1782 г. и характере деятельности Иосифа ст. Австрия). Была упразднена пошлина «Leibmaut», взимавшаяся с евреев, временно прибывавших в королевские города; число «фамилиантов» было увеличено с 8541 до 8600 (эта норма удержалась до 1848 г.). Насколько поощрялась промышленность, видно из того, что «из 58 мануфактурных фабрик Б. более 15 находились в руках евреев» (на некоторых работали от 300 до 400 человек). На время ярмарок евреям разрешалось жить повсюду, за исключением, однако, горных городов. Иосиф II руководствовался не столько требованиями гуманности, сколько желанием «превратить евреев в полезных членов государства». «Верный духу того времени, — говорит Вольф, — он также считал евреев вредным элементом в государстве, на еврейские общины смотрел отчасти как на общества тайные, конспирирующие против блага государства, а в иудаизме и еврейской письменности видел массу вздора». Но стоило евреям вступить на военную службу, и Иосиф II переменил свое отношение к ним. Первым богемским солдатом был старший сын богатого еврея в Брандейсе; еще до рождения ребенок был предназначен отцом своим к военной службе. Когда сын вырос, отец явился с ним к императору. На вопрос, желает ли он быть солдатом, молодой человек ответил утвердительно. Вскоре он пал геройской смертью в Белградской битве (1789). Когда император прочел в рапорте имя павшего солдата-еврея, он обратился к присутствующим генералам со словами: «Господа, молитесь вместе со мной Богу за погибшего героя, который был посвящен в воины еще до своего рождения. Я желаю, чтобы эта кровь служила памятником, дабы из нее выросло красивое дерево, дерево терпимости, под которым изгнанная нация пусть найдет гражданский покой после тысячелетних тяжелых странствований». Генералы сняли шляпы и помолились с императором за первого еврейского воина. Самый факт привлечения евреев к воинской повинности явился неожиданным и страшным. День отправки первых 25 рекрутов из Праги был днем траура в общине. Верховный раввин Иезекиель Ландау обратился с трогательной речью к рекрутам, увещевая их подчиниться императорской воле, но вместе с тем оставаться верными религии отцов, ежедневно молиться и соблюдать законы и обряды. Далее раввин указал на политическое значение отбывания воинской повинности: это побудит правительство «снять с еврейского народа остающиеся на нем цепи». Надежда раввина сбылась не скоро. — Правительство продолжало заниматься реформированием еврейского быта в Б., и уравнение всей еврейской массы в правах с прочими наступило лишь в середине 19 в. Еврейский быт регулировался «Judenpatent’oм» 3 авг. 1797 года (Франц II, 1792—1835), составляющим как бы свод декретов и распоряжений конца 18 в. В виде дополнений издавались потом разные указы, которые удобно рассмотреть здесь же в связи с главными постановлениями патента. Еврей вправе жить согласно требованиям религии, насколько это не противоречит интересам страны. Евреи, не достигшие 18-летнего возраста, за отдельными исключениями, не должны быть обращаемы в христианство; евреи могут пользоваться лишь теми книгами, которые одобрены цензурой; ввоз еврейских книг запрещен. Декретами 1811 и 1812 гг. было постановлено издание катехизиса, изучение которого стало обязательным для желающих вступит в брак. Раввины должны быть уроженцами Б. и знать немецкий язык. Где нет общеобразовательных еврейских училищ, дети должны обучаться в общих школах; посещение средних учебных заведений признано желательным; учителя обязаны хорошо относиться к еврейским ученикам; еврейские дети освобождаются от занятий в праздничные дни; высшие учебные заведения доступны евреям, за исключением богословского факультета; евреи пользуются правами наравне с прочими (стипендии, ученые степени, медицинская и адвокатская практика). Особые правила были установлены относительно принятия немецких имен и фамилий и введения матрикула и прочих книг на немецком языке. Жительство разрешено в тех местах, где евреи жили в 1725 г. Чужой еврей допускается в город, если откроется вакансия и если он обладает имуществом в 20000 гульд. — для Праги и 10000 — для провинции. Согласно закону 1797 года, жених не должен быть моложе 22, а невеста 18 лет; они представляют удостоверение, что имеют определенные занятия и обладают капиталом (300 гульд. в провинции и 500 гульд. в Праге); необходимо получить согласие окружных властей, которые обращаются за разрешением в наместническое управление. Старший сын, желающий жениться, должен доказать, что его дед уже умер. Второй сын может жениться, если прекратилась мужская линия одного из живущих в стране семейств. Прочие сыновья получают разрешение на брак, если 1) добровольно поступят в солдаты или 2) занимаются исключительно земледелием или ремеслом (в течение трех лет) по цеховым правилам (эта льгота не распространяется на их потомков). Особенно важны постановления относительно экономической деятельности евреев: аренды корчем, десятины, мельниц, торговля хлебом (за исключением хлеба с собственного поля), сеном и соломой запрещены; можно заниматься винным промыслом, если корчма находится либо на собственной земле, либо в еврейском квартале; разрешается арендовать землю лишь для обработки лично или при помощи еврейских батраков. Приобретать дома от неевреев дозволено лишь с позволения наместника; торговля в разнос разрешена. Торговые книги должны вестись на немецком языке. Занятие ремеслами весьма желательно, и потому дозволяется поступать к христианам-мастерам. Можно служить в магазинах в качестве приказчиков и заниматься черной работой (наместничество должно определить число евреев-носильщиков в Праге). В виде поощрения к полезным занятиям занимающиеся земледелием и ремесленники, равно как и поступающие добровольно в военную службу, пользуются правами граждан. Евреи отбывают наравне с остальными подданными воинскую повинность. Автономия общин была упразднена. Одна пражская община сохраняет свой автономный характер, признанный законом (см. Прага). В провинции евреи могут учреждать общины или союзы для религиозных целей, но принадлежность к общине необязательна.
Податная система. — До 1846 г. в Б. существовала особая подать евреев (Judensteuer), как и в некоторых других австрийских землях; до 1826 г. евреи уплачивали ежегодно 216000 гульд. казне и 45000 гул. ведомству, собиравшему подать (Regie). Подать эту богемское еврейство вносило, как одно целое. Она состояла из трех категорий: Vermögons-, Familien- и Verzehrungssteuer. До 1826 г. для первых двух категорий вместе была установлена норма 9%, а после 1826 года даже 10%. Так как Familiensteuer увеличивалась пропорционально размеру имущества плательщика, то более состоятельным приходилось платить 12¼% Verzehrungssteuer была введена в 1808 г. с кошерного мяса. Живущие отдельно евреи должны были вносить этот налог в ближайшую общину. Он был установлен в размере 2,30 гульд. для всякого женатого еврея. Кроме того, евреи уплачивали налог с домов, более значительный, чем налог, установленный для христиан. Постановлением императора Фердинанда от 22 июня 1846 года Judensteuer была отменена. Остатки ее были обращены в пользу благотворительного фонда — так наз. «Landesjudenschaftliche Steuerstiftung für israelistische Waisenknaben im Königreiche Böhmen» (осн. в 1869 году с капиталом свыше 200 тысяч гульд.), из которого выдаются субсидии (стипендии) еврейским сиротам. Фонд возник усилиями представителей евреев Б. (кроме Праги) — так наз. Repräsentanz der böhm. Landesjudenschaft, — пожертвовавших на него 2/3 остатков причитавшейся подати. Оставшийся, кроме того, из сумм прежней подати «запасной капитал», хранившийся в пражской общине, был распределен между депутатами богемских евреев (Landesjudenschaftrepräsentanz) и пражской общиной. Из этих сумм депутаты внесли 40 т. гульд. в основанный ими еще в 1873 году фонд для еврейских учителей, их вдов и сирот. На остальные деньги был учрежден фонд для девушек-сирот. Депутаты заведуют также рядом других благотворительных учреждений. — С проведением в законодательном порядке устава об общинах в 1890 г. в Б. были организованы 206 религиозных общин (Kultusgemeinden).
Культура. — Стремление к светскому образованию евреи обнаруживали еще до реформ имп. Иосифа. Даже талмудисты прежней эпохи были хорошо знакомы с разными отраслями знания. В первой половине 18 века медицину изучал в Галле пражский уроженец Авраам Киш, позже прославившийся своей практикой в Праге (ум. в 1763 г.). Большой славой, как врач, в особенности во время эпидемии 1772 года, пользовался также Ионас Иейтелес (1735—83); сын его, Бенедикт Иейтелес, выдающийся общественный деятель, сотрудничал в еврейском журнале «Hameassef»; внук Ионаса, Игнац (1783—1843), был известным писателем по эстетике и литературе. В 1782 г. поселился в Праге в качестве учителя математики при главном еврейском училище аугсбургский еврей Симон Гунц (1743—82). На поприще просветительно-педагогической деятельности выдвинулись в конце 18 и начале 19 вв. Петр Бер и Герц Гомберг, оба уроженцы Б. В связи с ними следует назвать Вольфганга Вессели, сперва учителя Закона Божия в Праге, впоследствии профессора уголовного права в Пражском университете, и заведующего евр. училищем в Брюксе (Brüx) Авраама Баша, автора зоологии на древнееврейском языке. Наряду со светской наукой были широко распространены также талмудические и другие еврейские знания. Прага в ту эпоху является одним из центров еврейской учености. Имена Ионатана Эйбеншютца и Иезекиеля Ландау служили притягательной силой для еврейских молодых людей, будущих раввинов. Особой славой пользовался Ландау, как автор труда «Nodah be-Jehudah»; он был избран на 39-м году жизни пражским верховным раввином и занимал этот высокий пост в течение 40 лет (1754—1793). Кроме пражского иешибота, одного из лучших рассадников еврейской науки, существовали иешиботы в провинциальных местностях, как, напр., в местечках Голч-Иеникау, Калладае и Германместеце (Hermanmestec). Особой известностью пользовался иешибот в Голч-Иеникау, ректорами которого были Мордехай-Бер Корнфельд (ум. в 1813 г.) и его сын Аарон (ум. в 1881 г.), весьма вы дающиеся талмудисты. Здесь учились многие богемские раввины — публицист С. Санто (Szanto), редактор «Neuzeit» в Вене, Игнац Куранда, известный публицист и политический деятель, и мн. др. Аарон Корнфельд, талмудический авторитет которого признавался светилами раввинизма, Мордехаем Бенетом и Моисеем Софером, многократно отклонял предложение занять раввинский пост. В своем местечке он заведовал иешиботом, а позже, почти ослепнув и едва отправившись от болезни, читал по субботам талмудические лекции. Семья Иейтелес дала также представителей еврейской науки. Упомянутый сын Ионаса — Бенедикт, известный талмудист, благотворно влиял на младшего брата своего Иегуду (1773—1838), посвятившего себя изучению еврейской лингвистики, ο чем свидетельствуют его критические издания Библии с немецким переводом, учебник арамейско-халдейской грамматики и многие другие издания. Из верховных раввинов Праги в 19 в. наибольшей известностью пользовался С. Л. Рапопорт.
Источники по истории евреев в Б.: Bondy-Dworsky, Zur Geschichte d. Jud. in Böhmen, Mähren und Schlesien (906—1620), Прага 1906, 1149 стр. (обширный сборник документов и регест из архивов и из опубликованных богемских летописей, законодательных сборников, сеймовых актов и других источников; рецензия Либена, в Monatsschrift 1906 г., где приводятся пропущенные издателями документы); Wolf, Regesten, в Zeitschr. für hebr. Bibl. (На-maskir), IV; Aronius, Regesten; Salfeld, Martyrologium; Иосиф Гакоген, עמק הננא (перев. Wiener’а); Давид Ганс, צמח דוד, I — II, гг. 1502—1648 (дополн. изд., доведенное до 1692 г.); Авраам Требич, קודות העתים (продолжение летописи Ганса, важный источник для истории евреев в Б. в 18 в.), 1851; D. Kaufmann, Barthold Dove Burmania und die Vertreibung die Jud. aus Böhmen und Mähren, в Graetz-Jubelschrift. 1837, 279—313 (депеши 1745 и 1746 гг. голландского дипломата с предисловием Кауфмана); J. Krengel, Die engl. Intervention zu Gunsten d. böhmisch. Jud. im J. 1744, Monatschrift, 1900, письма пражских старейшин лондонской общине и Георга II Робинсону и переписка последнего с английск. правительством; документы взяты из Public Record Office, с предисловием Кренгеля; אגדת מחלת, в VIII т. Mekize Nirdamim, 1898 (История пражских евреев 1742—57); Grätz, Sendschreiben über d. Austreibung d. prager u. böhm. Juden unter Maria Theresia, Monatsschrift, 1885 (письма и послания крупных еврейских общин с предисловием Греца); Copia eines Schreibens, welches ein Jude aus Prag an einen seiner guten Freunde in Frankfurt abgelassen, die Ursache ihrer Emigration betreffend (перев. с древнеевр.), 1745, подписано Mansche Israel; к нему прибавлена антиеврейская поэма Zufällige Gedanken über die Emigration der Judenschaft in Prag — в гамбургск. город. библиотеке, Realkatalog, G. II. 2; Lieben, Gal Ed, Прага, 1856; idem, Statistik sämtlicher auf dem alten ersten Wolschauer Friedhof stattgehabten Beerdigungen, в Die Eröffnung des neuen zweiten Wolschauer Friedhofs, 1890; Kisch, Das Testament Mordechai Meiseis, 1893; памфлеты: Über d. Juden in Böhmen u. Mähren u. Unnützlichkeit d. Juden in Böhmen, Mähren und Schlesien, Прага, 1872; многие документы появились отдельно в разных журналах, см. Burkhardt-Stern, Aus d. Zeitschriften-Literat. zur Gesch. der Jud. in Deutschland, в Zeitsch. für Gesch. der Juden in Deutschland, II, 142—147; «Регесты и надписи»., т. I, 172 и 173. Русско-еврейск. арх., т. III, №№ 64, 104, 109, 122 и 150 (акты, относящиеся к богемским выходцам начала 16 в. в Кракове, см. ст. Краков; об откупщике Аврааме из Богемии).
Литература. — Общие обзоры: Ersch-Gruber, II, Serie XXVII; Jew. Enc., III; Ottuv slovnik nayzny, XXVII, в ст. Zide; Grätz, 4-e изд., VI, IX и X; Дубнов, «Всеобщая ист. евреев», II, 464, III, 87 и сл., 192; Herrmann, Gesch. d. Israeliten in Böhmen von der ältesten Zeit an, Прага, 1819; Grünwald, Gesch. der Jud. in Böhmen, 1885; A. Stein, Die Gesch. der Juden in Böhmen, 1904 (хаотическое распределение ценного материала, отчасти архивного, неумелая обработка); [Wertheimer], Die Juden in Oesterreich, 1842; Spitzer, Urheimisch in slavischen Ländern, 1880; Christian d’Elvert, Zur Gesch. d. Jud. in Mähren u. Oesterreich-Schlesien, Брюнн, 1895 (VII глава содержит сжатый очерк евреев в Б.; в введении указана литература); Wolf, Ferdinand II und die Juden, 1859; ib., Aus den Tagen der Kaiserin Maria Theresia, 1888; Дубнов, «Еврейский мир накануне 1789 г.», «Еврейский Мир», 1909, IV, 22—26; Podiebrad-Foges, Altertümer der Prager Josefsstadt, 3-е издание; Weber, Die Leidensgeschichte der Juden in Böhmen (Brandeis, Jüdische Uniyersalbibl., № 22); Schapira, המודה ומציל, описание судьбы богемских евреев в 16 веке, 1873; Kostezky, Staatsverfassung Böhmens, 1816 (стр. 474—553 ο правовом положении евреев); Scherer, Die Rechtsverhältnisse der Juden in den deutsch.-öster. Ländern, 316 и сл.; G. Juritsch, Handel u. Handelsrecht in Böhmen bis zur hussitischen Revolution, 1907; Kohut, Gesch. d. deutschen Jud., 1898; Berliner, Aus d. Leben d. deutschen Jud. im Mittelalter, 2-e изд., 1900; Güdemann, Gesch. d. Erziehungswesens, III; кроме того, работы, перечисленные в вышеназванном обзоре журнальной литературы; ряд статей в Das jüdische Centralblatt zugleich Archiv für d. Gesch. d. Jud. in Böhmen, herausg. von M. Grünwald (8 выпусков, Прага, 1888); L. Schlesinger, Geschichte Böhmens, 2-е изд., 1870 (много сведений о евреях); другие выдающиеся сочинения по истории Б. приведены в ст. Чехия, в Энцикл. словаре Брокгауза-Ефрона. М. Вишницер.5.
Богемия в 19 веке и современная Богемия — см. Чехия. 6.