Второй период — 1923—25. Окончательная неудача возобновления вооруженной борьбы заставляет Э. б. пересмотреть тактику. Введение нэпа и временное укрепление экономических позиций нэпмана и кулака Э. б. рассматривает как «отступление коммунизма по всему фронту». Вся «либеральная» часть Э. б., от меньшевиков до Милюкова, окончательно утверждается на позициях борьбы «не дубьем, а рублем», выдвигая тактические требования «борьбы за советы», захват буржуазной интеллигенцией командных постов в пром-сти, кооперации и т. д., с тем, чтобы открыть дорогу ожидаемому победоносному шествию капитализма.
Другая часть Э. б. одновременно с этой «мирной» работой на капитализм занимается работой боевой. Так напр., Торгпром высылает в 1923 на Сев. Кавказ офицерский десант с задачей поднятия восстания на Сев. Кавказе. В то же время Б. В. Савинков пытается организовать белый террор на территории Сов. Союза; его деятельность прекращается с его арестом в 1924. В 1923 белогвардеец Конради убивает в Лозанне В. В. Воровского. Весь этот период заполнен всяческими попытками белоэмигрантов помешать признанию Советской власти иностранными государствами. В связи с этим достойны внимания публицистические работы белогвардейских журналистов в иностранной прессе. Так, бо́льшая часть пресловутой рижской информации о СССР поставлялась журналистами из Э. б., среди которых б. полковник царской службы маститый шпион барон Вреде и по сей день продолжает играть значительную роль в качестве «собственного корреспондента» лондонского «Таймса». Другой белогвардейский журналист, приобревший известность (мало заслуженную в смысле «качества продукции»),— б. лондонский корреспондент «Русского слова» Поляков, выступающий под псевдонимом «Авгур».
Наиболее значительным эпизодом на этом этапе является попытка грузинских меньшевиков поднять в августе 1924 восстание в Советской Грузии (см. Грузинский паритетный комитет).
Третий период — 1926—32. Новый пересмотр тактики Э. б. был вызван тем, что, как показал один из руководящих деятелей промпартии Л. К. Рамзин, «…надежды на перерождение последней (Сов. власти) и дальнейшее углубление нэпа постепенно рушились…». Поэтому с 1926 руководящие центры Э. б, начинают проповедывать и организовывать вредительство в целях срыва социалистического строительства. С 1927, в результате переговоров Торгпрома, когда он «…добился поддержки нек-рых французских кругов в отношении интервенции…» (показания Ларичева), вредительство стало средством подготовки интервенции. Торгпром и др. центры Э. б. вплоть до меньшевиков начинают практическую работу по подготовке интервенции, создавая в СССР ряд контрреволюционных вредительских организаций в различных отраслях промышленности и сельского хозяйства. В этой работе белая эмиграция опиралась на «промпартию», «ТКП» и «Союзное бюро» меньшевиков. Генеральный план подготовки интервенции был составлен белой эмиграцией, исходя из расчета, что Франция возьмет руководство: «Выполнение военных операций — Польша и Румыния с привлечением лимитрофов… Надо ориентироваться на интервенцию в 1930 и, в крайнем случае, на 1931 год…».
Работу по подготовке интервенции на Украине проводила упоминавшаяся организация «Спілка визволення» под руководством одной иностранной разведки. Наряду с выполнением вредительской работы и непосредственной подготовкой интервенции Э. б. занималась организацией кампаний антисоветской лжи, фальшивок, террора и др. вспомогательными, по отношению к интервенции, работами. Белогвардейцы Орлов, Дружеловский и др. открыли фабрики антисоветских фальшивок, находивших сбыт во всех столицах Европы и даже в Нью Иорке. Пресловутое «письмо Зиновьева», вызвавшее разрыв англо-советских отношений, было сфабриковано белогвардейцами и передано ими английским консерваторам. Процесс фальшивомонетчиков в Берлине показал их связь с рядом белоэмигрантских организаций, с баварскими военными кругами, с ген. Гофманом, английскими твердолобыми и т. д.
Большую активность по организации антисоветских выступлений и по подготовке интервенции проявляли и в этот период белогвардейцы на Дальнем Востоке. Белогвардейские отряды входили в состав контрреволюционных армий Чжан Цзо-лина и др. маньчжурских и китайских сатрапов, принимали активное участие в борьбе с Красной армией во время авантюры, затеянной северо-китайскими генералами в связи с конфликтом на КВЖД (1929); во время нашествия Японии на Маньчжурию белогвардейские отряды оказались на службе у японских интервентов; в армиях нанкинских генералов белогвардейцы сражаются против Красной армии Советского Китая. Ряд наемных белых банд сформирован в Маньчжурии (1933).
Кампания «крестового похода» 1929—30 была поднята по инициативе Э. б., в частности П. Н. Милюкова. Последний создал в Киеве раскрытую в 1930 контрреволюционную организацию, которая связалась с попами-монархистами и переслала в Париж антисоветское обращение «русских» церковников. Особого внимания заслуживает террористическая деятельность Э. б., находящаяся под покровительством соответствующих военных кругов. Выстрелы Горгулова в президента Франции Думера (6/V 1932) и выстрелы Штерна в советника герм. посольства в Москве фон Твардовского 5 марта 1932, будучи направлены одной и той же белогвардейской рукой, преследовали уже иную цель, чем покушения на советских политических деятелей,— разрыв дипломатических отношений с СССР и подготовку интервенции. «Я покушался на Думера, чтобы заставить Францию бороться против Советов»,— показал Горгулов. — «Террористический акт против германского посланника должен был ухудшить международное Положение СССР», — заявил Штерн. Выстрел Штерна был одобрен всей белой прессой и всеми политическими деятелями Э. б., оспаривавшими друг у друга «честь» быть политическими единомышленниками этого подкупленного иностранной разведкой наемного убийцы. Однако по 1932 включительно провокационная деятельность Э. б. оказалась бесплодной. Разоблачение планов интервенции и разгром вредителей спутали карты империалистов. Провал ряда террористических попыток, безжалостный удар по белогвардейским террористам и обнаружение нитей связи их с иностранными военными кругами — все это застави-
